«И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что́ мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?
Он же сказал ему: в законе что́ написано? ка́к читаешь?
Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя.
Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить.
Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний?
На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым.
По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо.
Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо.
Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился
и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем;
а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе.
Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?
Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же» (Лк.10:25-37).
Притча о добром самарянине не просто так называется притчей. В ней Господь не дает прямого ответа на поставленный вопрос: «А кто мой ближний»? 
Напротив, Он как бы уходит от ответа, рассказывая нам поучительную историю и позволяя нам самим после обдумывания предложенного рассказа ответить на этот вопрос. 
И тут возникает явное противоречие. С одной стороны, Иисус Христос спрашивает: «Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам», а с другой — говорит: «Иди, и ты поступай так же». 
Возникает вопрос, поступать как кто? Как «некоторый человек, шедший из Иерусалима в Иерихон»? Т. е. ждать, что в сложной жизненной ситуации найдется некто, кто поможет тебе, а в благодарность за это ты, несмотря на любые различия во взглядах, включая религиозные, назовешь его ближним?
Но такое понимание ближнего явно противоречит духу закона: 
«Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего.
А Я говорю вам: люби́те врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас,
да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.
Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари*? //*Сборщики податей.
И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?» (Мф.5:43-47).
Тогда единственным возможным ответом на вопрос «Поступать как кто?» будет — «Как самарянин». И такой ответ очевиден ввиду того, что «едва живой» путешественник не мог сделать какого-либо осознанного выбора. 
Но почему Господь задает именно такой вопрос: «Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам»? 
И ответ на этот вопрос не так прост, как кажется. 
Законник не просто так задает вопрос о любви к ближнему, но потому что чувствует, что нарушает заповедь, не желая признать, что ближний — это не только иудей, но и любой человек, встретившийся ему: «Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний» (Лк.10:29). И Иисус ставит его в позицию, в которой ему комфортно находиться — в позицию избитого путешественника, не принимающего никаких решений и ни за что не отвечающего. 
Но для людей, исполняющих Закон Божий по Духу, примером здесь, безусловно, является самарянин. 
Итак, от того, чьими глазами мы смотрим на эту притчу, зависит, исполняем ли мы Закон по любви или по Воле Божьей. А от этого зависит и наша награда:
«Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда?» (Мф.5:46).